После так себе многочасовой прогулки по самому знаменитому православному монастырю на Афоне Геката первым делом почувствовала сильнейший отходняк и забралась в первый же попавшийся отель, предварительно вернув свою гончую в Гадес. Богиня, считайте, всё время нахождения там глаз не сомкнула и при том внутри Лавры не особо ощущала себя сонной или уставшей. Не больше обычного, короче. И не ела почти ничего, даже доставленную дроном еду запихала в себя насильно. Второй сэндвич, кстати, мигом уплела вскоре после того, как они с кельтской богиней таки дали отчёт о своих действия и сдали все малозначимые находки. Так как людишки мало что смыслили в происходящем, то пришлось сказать, что причина чертовщины в монастыре толком не ясна, хотя толпа вон уже начала байки придумывать, ссылаясь на то, что из-за стен удалось вернуться только женщинам. Совпадение, конечно, вышло чудно́е, но не более. Геката не удивилась бы ни капли, если бы вскоре узрела где-то фейковый пост о том, что на территории монастыря испытали жуткий вирус, способный в кратчайшие сроки убивать мужчин.
В отеле удалось вымыться и переодеться в предусмотрительно взятый сменный комплект одежды. Перед тем, как залечь наспать всё недоспанное за минувшие часы, Трёхликая открыла с помощью своих ключей проход на Олимп и испарилась из номера. К её огромному облегчению, Меркурий оказался там, а не ещё одной запертой в Лавре неприкаянной душой. Первым делом богиня, конечно же, смачно ему словесно всыпала - за то, что по тому проклятому месту ходил не аккуратно, раззявив рот корытом, за то, что кинул её там с незнакомыми богами, за то, что ей пришлось вытаскивать его нихрена не лёгкую тушку из-под завалов. На закуску в плута полетел петас, который всё же не сгинул на Афонской горе. Но хотя бог, несомненно, был рад, что его артефакт снова при нём, он выдал в ответ то, чего лунная никак не ждала. Дескать, притомился что-то, хочет отдохнуть здесь, на Олимпе, покуда вера в олимпийских богов поддерживается и без его усилий, так что он позволит себе осесть тут не на год, а сколько захочет. Сказать, что Геката охуела - вообще ничего не сказать. У подземной хтони сразу оба глаза задёргались, как у неврастенички. Не успев толком оценить адекватность реакции, ведьма на мужа просто наорала, потому что тот самовлюблённый эгоист, который теперь бросает её и в принципе в мире людей. Послав его в брюхо Кроноса, владычица путей и пределов спешно убралась обратно в номер - крайне возбуждённая и очень сердитая. Залегла спать, надеясь, что хоть во сне для неё не будет неприятных сюрпризов.
Поутру дочь Астерии уже покидала номер и написала любовнику, что направляется в Салоники и успела дистанционно купить билеты до Манчестера, а там пересядет на самолёт до Дублина. Около четырнадцати часов убила на то, чтобы добраться с северо-востока Греции в Ирландию, где, к счастью, её ждал целый автомобиль и господин премьер-министр собственной персоной. Геката уже в терминале заобнимала его, следом отдавая свой рюкзак, с которым так и поехала, и топая на выход. Ей обещали поваляшки в джакузи с гидромассажем, а затем расслабляющий массаж сильными мужскими руками в спальне премьера. Ради такого стоило лететь, а?
По дороге богиня увлечённо рассказывала о том, о чём не могла написать в письме. Даже достала смартфон, залезла в почту и откопала присланные Морриган фотографии, демонстрировавшие ту жесть, что творилась внутри монастыря. Похвасталась, что они с воительницей при ночном визите адских гостей раскидали их, точно новорожденных щенков, а потом ещё вдвоём оставшуюся работу проделали. Сообщила и о том, что планируется задействовать силы "Панацеи" для ликвидации афонской угрозы, но вряд ли мак Лиру, как члену Совета "Уробороса", эта информация сильно сделает погоду. Это, если Геката верно помнила, не зона столкновения интересов организаций. И если про "разлом" и одержимость священнослужителей лунная рассказывала очень эмоционально, размахивая жестяной банкой с колой, то на моменте, на котором подошла к концу, грустно и тихо подытожила, что в Лавру вошли всего пятеро не слабых и третьесортных богов, а вышли двое. Все мужчины остались там, в том числе и Гермес, про которого женщина попыталась обронить как бы вскользь, мол, не важно совсем, но сама по себе быстро помрачнела, сникла и замолчала.  Ненавязчивые вопросы о произошедшем в Великой Лавре тоже что-то после этого не вернули богине словоохотливость.
Кажется, Мананнану не пришлась по душе мысль, что подземный царь вновь закинул его любовницу в самое пекло - разгребать совсем не изученное и очень опасное дерьмо. Что тут скажешь? Конкретно Тривии не привыкать к такому раскладу, потому что царь с царицей у них Гадесе правят, судьи судят, Цербер охраняет (ну, как может, так и охраняет), Харон перевозит и только Гекаточка занимается всем подряд, потому что может, умеет и не подведёт. Иногда ведьма мстительно думала, в какой же жопе окажется подземка, если она возьмёт и перейдёт в другой пантеон. Да хоть вот выйдет замуж за морского царя и умоет руки. Так она думала в случаях, если очередное задание ну очень мозгодробительным и пукановзрывательным оказывалось. Так-то Аид знал, что подруга его не бросит и не только потому, что верная уже много лет. Не бросит в первую очередь из-за себя.
Когда поступило предложение немного развеяться в ближайшем торговом центре, Геката лишь что-то внятно промычала, то ли угукнув безразлично, то ли просто так отмахнувшись. Дескать, вообще не колышет, можно и на шмотки попялиться. В общем-то, когда Рагнар припарковал своего "железного коня" и повёл её внутрь многоэтажного стеклянного здания, то блондинка просто плелась за ним, косясь порою на обильно подсвеченные витрины с обряжеными манекенами и цветными вывесками, информировавшими покупателей о локальных скидках и новых коллекциях. По итогу закончилось всё тем, что они зашли в магазин, полный мужских деловых костюмов, рубашек, ремней и галстуков. Богиня купила себе в ближайшем автомате стаканчик латте и, сидя на мягком пуфике, пялилась на этого мажорстого понтового пижона, оккупировавшего примерочную. Справедливости ради, каждому мужчине, как, собственно, и женщине, идёт свой стиль. Мананнан вот великолепен в строгом деловом костюме, с тем самым правильно подобранным галстуком, про который шутят, что он в итоге душит своего владельца, равно как и жизнь в соответствии с этим стилем. Лично гречанка так не считала и отмечала лишь сущую вкусовщину в данном аспекте.

Подпись автора

Мало что в этом мире греческая ведьма оценивала однозначно как предательство. Для того, чтобы кого-то предать, нужно иметь перед этим кем-то обязательства. Были ли они у Гермеса перед ней? Формально вообще-то да. Они оба были предателями брачных клятв, но так как оба же не признавали тот обряд, проведённый Гименеем, то и на клятвы забили. Из-под палки - не считается. Были ли у него какие-то иные обязательства? Гермес практически никогда не давал обещаний, а если давал, то шутливые или просто те, о которых легко забывал. Это проявлялось даже в мелочах. Заверил, что завтра точно прибьёт полку и на целый день потом куда-то умотал? Полка прибивается самой Гекатой. Обещал, что к ужину будет вовремя и его жене стоит заказывать еду на такой-то час, а потом Гекаточка жуёт свои роллы одна, а плут прикатывается домой через неделю и хорошо, если один, а не с проблемами на "хвосте"? Типичная картина. Потому никаким обещаниям Меркурия женщина уже давно не придавала значения. Сдержал слово? Молодец. Не пропадёт гермесья часть трапезы и полку самой не придётся прибивать или ждать специально для этого вызванного мастера. Не сдержал? Да и хрен с тобой, лунная со всем разберётся сама. Она за всю жизнь привыкла так делать, ничего необычного. Но то заявление плута на Олимпе что-то подкосило ведьму, испытывавшую на себе ещё и не такой трикстерский выверт. Геката старалась об этом не думать, но понимала, что если Гермес говорил серьёзно, то ближайшую смертную жизнь она будет куковать одна в Америке. Аид с Персефоной ведь ещё до этого события решили свинтить на Сицилию. Тоже, вроде бы, не велика беда - они с другом виделись очень дозировано и больше по делу. Ревнивость царицы большего не позволяла. И то во время всяких встреч Кора могла оборвать телефон, зная, что муж сейчас в компании своей бывшей. Геката столько лет жила одна в своей пещере, прибившись поближе к медным вратам, чтоб ни царской чете не мешать, ни самой не страдать от шума во дворце. С нею константой всегда оставались беззаветно любимые стигийские гончие - лучшие друзья, всегда помогут и будут рядом. Собака в качестве друга лучше человека или бога. Но Трёхликая прожила уже на поверхности не одну человеческую жизнь. И как-то так само сложилось, что несмотря на свой кочевой образ жизни, Меркурий решил быть рядом с ней - вместе снимали или покупали квартиру, многие приобретённые им вещи притаскивались именно сюда, с помощью ведьмы плут устраивал там же зачарованные схроны. И богиня привыкла, что и Плутон где-то относительно близко. Можно даже быстро на автомобиле сгонять в кофейню и посидеть за чашечкой ароматного кофе. Теперь же Тривия невольно ощущала себя брошенным в картонной коробке в дождливую погоду щенком, которого хозяева оставили на улице, потому что он им больше не нужен или стал неудобен. Странное ощущение, но верно говорят - к хорошему быстро привыкаешь.
Пока Мананнан расплачивался на кассе, Геката держала объёмный пакет с тем, что кельту подошло. Господину премьер-министру ещё один деловой костюм наверняка лишним не будет. Рука бога увлекла её из магазина, и женщина, точно кукла, не сопротивлялась, идя туда, куда вёл кельт. Через стекло новой витрины на гречанку смотрели нарисованные глаза одетых весьма готично манекенов. Кожаные леггинсы и мини-юбки с "молнией" на боку, чёрные корсеты, стилизованные напульсники и перчатки, чокеры, ошейники и цепи. Что ж, Мистерии в самом деле пойдёт такое. Блондинка просочилась внутрь и потерялась средь шмоток. Она что-то попривыкла заказывать в интернете и ехать потом примерять конкретно то, что пришлось по душе на сайте магазина. А так чтоб прям живьём шататься по бутику и выбирать - давненько не выбиралась и отвыкла. Вновь вошедших тут же поймали шустрые продавцы-консультанты, Мистерию даже узнали, а господина премьера и подавно. Геката через плечо кинула на Мананнана страдальческий взгляд, когда её уволокли вдоль рядов, предлагая кожаные и латексные бралетты, корсеты, брюки и юбки, готовые костюмы с цепями и без, на шнуровке, на "молнии" и застёжках в интересных местах, с шипами, с разрезами. У блондинки голова закружилась, она что-то схватила и практически сбежала в примерочную. Лишь одна девушка-консультант осталась рядом, чтобы помочь как раз зашнуровать всё и застегнуть. Кельту же предложили с комфортом расположиться в кресле и даже кофе за счёт заведения, чтобы скоротать приятно время, пока его подруга пыхтит в кабинке, натягивая всю красотищу.
Часть гречанка даже демонстрировать не стала, потому что самой не понравилось и не село по фигуре хорошо. Зато потом из-за шторки показалась разодетая в готовый кожаный костюм богиня. Она уже пробовала ходить в таких - одеваешь прям на голое тело, в шортах или в трусах предусмотрительно делают специальную легко застирываемую подкладку с возможностью всунуть вкладыш, если дама не пользуется, например, тампонами или чашами. Лично ей зашло, и Мистерия на сцене показывалась в похожих откровенных нарядах. Но сейчас у неё главный критик сидел в кресле напротив, потому богиня крутилась перед ним, убирая волосы, чтобы стало видно, как костюм облегает спину. В череде просмотренного оказались и другой бралетт, дополненный полупрозрачным кружевом в качестве украшения, и ещё один костюм - теперь уже с юбкой выше колена и с агрессивным дополнением в виде шипов на чашечках, и достаточно простой без излишеств жёсткий корсет, и более интимного вида конструкция с корсетом и манящей оконечностью ниже пояса.
Консультантка, оставшаяся помогать рок-звезде, почти не затыкалась, чем неимоверно раздражала. Но один гекатин нерв точно лопнул со звуком рвущейся струны, когда девчонка обронила, что давно следит за жизнью создательницы любимой группы - одной из немногих, кто не скатился в фонограмму, дешёвый сплошной синтезатор, а предпочитала живой звук, настоящий голос и придерживалась классики рока и метала. И как ей, дескать, радостно видеть, что они с премьер-министром снова вместе, потому что "такая красивая пара", а то недавно газеты и журналы стали пестрить фото Мистерии с другими мужчинами и совсем удручающе, что среди них был "какой-то высокий лохматый бомж", который совсем не пара для птицы такого полёта. Читать по лицу ведьмы зачастую сложно, если вообще возможно. Но Мананнан не первый десяток лет знал свою любовницу, и когда у той затрепетали крылья носа, а ноздри стали раздуваться шире, точно у увидевшего красную тряпку быка, то мужчина мог сделать однозначный вывод - довели.
- Чтоб у тебя язык отсох. - сердитой коброй зашипела на смертную древняя хтонь. Всё бы ничего, ну выругалась, ну спустила пар. Жаль, конечно, девочку, которая щебетала на волне эмоций, а получила там, где и не ждала. Только в исполнении ведьмы любое подобное пожелание может носить характер проклятия. Богу ничего не станется, но через мгновение девчонка унеслась из примерочной с расширенными от ужаса глазами и что-то мыча, потому что в самом деле не могла теперь вымолвить ни одного слова.
Угрюмая блондинка оставила всё перемеряное в той же кабинке и пошла прочь из магазина. Она ничего не говорила, когда они с мак Лиром вошли в лифт, чтобы спуститься обратно вниз. Шопинг не задался. По дороге богиня сочла за благое зайти "попудрить носик", оставляя кельта в растеряности с его покупкой. Вышла обратно очень небыстро и с покрасневшими глазами. Уткнулась совершенно беспомощно в рубашку Рагнара и застыла так, не шевелясь и словно даже не дыша.
- Он не вернётся. Он сказал, что хочет пожить на Олимпе. Дольше, чем нужно, чтобы накопить энергию для возрождения в новом смертном теле. - наконец-то донеслось глухое признание куда-то в область мужской груди. Тривии показалось, что её немного отпустило в уборной, но стоило ей произнести вслух то, что точило её мысли и сердце всё это время, как женщина просто тихо заплакала, что было заметно лишь по подрагивающим хрупким плечам. Вряд ли бог рассчитывал на такой поворот событий, когда соглашался отменить свои дела, чтобы провести время с любовницей. И уж точно вряд ли был готов впервые со времени их знакомства застать рыдания очень сдержанной и неплаксивой гречанки.

Подпись автора

Самоконтроль Гекаты сбоил настолько редко, что все становились как-то больше привычными к тому, что с ней не бывает проблем. Что ведьма познала дзен ещё до того, как это понятие появилось в массах. Что без посторонней помощи может отрефлексировать любую трудность, решить самой различной сложности задачи и не ломаться. Порою и сама богиня чувствовала себя словно не живой, а лишь механизмом, построенным Абсолютом ради выполнения конкретного функционала и не созданного для чего-то иного. И даже теперь женщина понимала, что её эмоциональный приступ технически бессмысленен и бесполезен, потому что если у кого она и сможет этим вызвать сочувствие, то лишь у присутствующего при происходящем кельтского царя, а тот не исправит саму причину ведьминых рыданий. Значит она плачет, потому что плачется. Без какой-либо цели и с заведомо отсутствующим итогом. Обычно Трёхликую бесили истерики, особенно в исполнении богов, особенно если по пустякам. Её положение ведь в действительности не критично и не страшно. Это не почти нулевой уровень энергии, не покушение на её жизнь и не какие-то иные действительно страшные и серьёзные неприятности. Гермес делает то, что хочет. Так было всегда, со времён Древней Греции. И за всё это время если что в мире и не менялось, так это его ветреность, принятая подземной хтонью как данность. В сущности теперь у плута было настроение отвалить по любому поводу не на месяц или год-другой, а на неопределённый срок. Так разве ж тот хоть когда-нибудь говорил, когда снова заявится домой или исправно хотя бы написывал о своих планах? Нет! Как минимум потому, что у Меркурия нет планов, даже если он о них очень громко пиздит. Гекату смутило даже не это. А то, что муж вообще завёл эту тему и говорил серьёзно. За столько лет в браке Трёхликая знала уже все оттенки Гермеса, в том числе и богатейшее меню из дурачеств. На Олимпе бог с ней говорил на чистоту. И это бесило. Лучше бы просто сделал вид, что опять запропастился, а потом бы упал ей на голову лет через десять-двадцать со всеми последствиями. Сволочь, мразь и тварь.
То ли под воздействием слов кельта, то ли по мановению его волшебной поглаживающей руки и не менее чарующих поцелуев, но рыдания прекратились, а потом блондинка послушно пошла за ним, словно коза на верёвочке, не особо помня, где они шли, что было вокруг и как она садилась в автомобиль. Тривия охотно взяла сигарету, прикуривая от царской зажигалки. Ей вообще больше по душе были с ментолом или суровая классика, но ведьму угощали и та была благодарна мужчине за проявленные внимание и заботу. С таким окружением порою не мудрено забыть, что такое помощь и что ты вообще-то богиня, а не лошадь-тяжеловоз.
Он забивает эфир. Единым умом вся троица это понимает, но на редкость единодушны в одобрении такого подхода и подсаживаются на новую тему, покамест молча внимая. А ещё троица перегрызлась, обсуждая тот факт, что царь сейчас побыл жилеткой, причём наплакали ему о мужике, от которого по идее замужняя богиня к нему гуляет. Что вообще не здо́рово и не здоро́во. Хтония злорадствовала, что остальные две ебанулись рыдать из-за ебливого придурка, которого даже армия фиксиков не починит, и заодно насчёт того, что Мананнан - тряпка половая, раз спокойно отнёсся к этому закидону бабы, которую всего лишь шпилит при встрече. Урания просто моралистски считала, что это бессовестно и неправильно - вести такие беседы с любовником, которого по идее семейные неурядицы Гекаты не касались.
Доехали как-то быстро или гречанке так показалось. Ещё до того, как открылась входная дверь, богиня призвала свою гончую. Девочка не простила бы "мамочке", если бы ей не дали поиграть и потусить с кельтской подругой. Прямо в дверях началась возня, сучки немного разнесли коридор на радостях, потому Геката по стеночке продвинулась в сторону гостиной, куда сгрузились пакеты. Мананнан сообщил, что наполнит ванну и вернётся. Ведьма осталась сидеть на диване, где у неё не имелось ни одного шанса миновать полизушки рук и лица. Скарра оказалась рада ей не меньше, чем Мелании.
- Бегите, шкодницы... - блондинка выпустила их, чтоб собаки побегали по внутреннему саду и покатались по траве, а сама вернулась в гостиную. Это могло показаться мелочью, но на резном коллекционном столике имелась её фотография. Сама Тривия больше доверяла собственной памяти, чем бумажкам или цифровым кадрам, но это очень мило. Именно за разглядыванием собственного изображения мак Лир и застал её, впоследствии уводя наверх, пока вода в ванной не остыла. От подножия лестницы это бесчувственное тело пришлось нести на руках, этими же руками впоследствии раздевая в ванной, потому что ведьма вообще была никакая, и погружать её в воду. Собственно, кельт, похоже, решил, что ей может понадобиться побыть с собой наедине, чтобы мрачняк унялся, но стоило мужчине поцеловать её в макушку и сказать, что он пошёл переодеваться и будет потом ждать её внизу, как за запястье его схватили тонкие бледные пальчики.
- Ты не полежишь тут со мной?
Закопанная в белой пене по самый нос, Геката смотрела на него глазами того самого брошенного на улице щенка. Чего, честно говоря, тоже до этого не случалось, потому что "разжалобить" и "спровоцировать сочувствие к жертве" - это не те инструменты, к которым по чистой монете прибегала ведьма, имея дело со своими. Перед чужим могла сыграть такой обманный манёвр, но ведь кельтский царь давно уже прочно угнездился в ближнем круге. Правда была в том, что конкретно сейчас Тривию, конечно, можно было оставить одну и рано или поздно она бы успокоиться, но чувство брошенности бы скорее усугубилось. Мананнан мог ничего не говорить, никак вербально не реагировать на её состояние, а просто прилечь рядом. Впрочем, разумеется, за ним по умолчанию сохранялось право отказаться, если у него другие планы или он, например, успел проголодаться, пока ждал любовницу у терминала и выгуливал её в торговом центре. Помыться богиня вполне способна сама, но была бы рада просто пригреться рядом с не безразличным ей мужчиной, который оказался рядом. Не в первый раз, кстати. Трёхликая имела свойство запоминать не одно лишь плохое и кому следует воздать при случае, но хорошее в том числе. И она помнила, как мак Лир вытаскивал её окровавленное подстреленное тело с одного заброшеного склада пять лет назад. Не в последнюю очередь такие жесты со стороны любовника располагали к тому, чтобы лунная избирала именно его объектом, рядом с которым хотелось согреться не только телом, но и душой.

Подпись автора

"Собственно говоря, я даже не знаю, что такое любовь. Критерии отсутствуют полностью. Несчастная любовь — это я еще понимаю. А если все нормально? По-моему, это настораживает. Есть в ощущении нормы какой-то подвох. И все-таки еще страшнее — хаос…"
© С. Довлатов

Это чистая правда, что ведьма считала едва ли не всё и всех вокруг себя приходяще-уходящим. Что в нём может быть вообще постоянного и вечного, если ты не уверен, что навсегда останешься с теми же божественными компетенциями или, например, вообще и дальше будешь нужна людям? Может, обиду и придумали женщины, но эта конкретная давно выяснила, что затея таковая абсолютно бессмысленная. Не привязываться слишком сильно - вот верное средство. Хотя, честно говоря, и это плохо удаётся. Особенно, если встречаешь мужчину, который сам ищет с тобою встречи. Даже если это означает идти по следам ведьминских злоключений. Геката не просила его приходить. Она не звала его хотя бы и в те склады. Видела, как иные из богов за своими избранницами бросаются в самое пекло - Аид тому ярчайший из примеров. Персефоне повезло. Но подземной хтони этот вкус не знаком. Ведь связь любовников не предполагают погружения дальше, чем половые отношения. И сейчас, несмотря на её довольно некрасивую словоохотливость касательно своей неудачной семейной жизни, мужчина, который проявлял чудеса заботы о богине чужих земель, в её глазах выглядел одновременно самым тактичным и душевным богом в мире и... тряпкой. Хтония всегда незримо находилась рядом и всё это дерьмо не одобряла. Не одобрила бы, впрочем, и собственнический наезд, случись таковой. Хотя это было бы более импульсивно и живо, нежели это их преисполнение в познании такого уровня, что "все всё понимают, потому нечего тут обсуждать". А вот убийство Гермеса одобрила бы. Устранение конкурента - хороший метод. Ей больше нравилось, как у них все начиналось: новизна, пахнуло драйвом, обнюхивание и узнавание нового мужчины от плотской составляющей до характера. Ей нравилось, каким он был... дерзким, энергичным и спешащим поймать в жизни все её прелести. Нравились ночные стритрейсерские заезды, потому что азарт горячит кровь, а ведьма любит кипение в кровеносных сосудах и ощущение, как адреналин ударяет в голову. Так было, пока Мананнан не променял джинсы и белую майку на деловой костюм с удавкой на шее, подобранной по цвету. Так было, пока он не включил на всю мощь своего внутреннего царя.
Одна гекатина часть хотела, чтобы кельт взял и притопил её в этой самой ванне из ревности, рыча, что если ещё раз он услышит имя греческого вестника, то уничтожит его самым жестоким образом, если вдруг плут вздумает вернуться вопреки тому, что наговорил своей жене. Вторая хотела на ручки и чтоб гладили, точно грустную скулящую псину. К худу или к добру, мак Лир сам выбрал из того, о чём не подозревал. Пока он спешно стаскивал с себя одежду, гречанка позволила себе засмотреться на широкую крепкую грудь, рельефный пресс и то, что ниже пояса. Бог влез в ванную, устроив небольшой шторм и заставив воду выйти из берегов, проливаясь пригоршнями на кафель. Своими руками он уложил её поверх себя, головою на плечо. Через горячую кожу, мышцы и жилы, кости грудной клетки Трёхликая слышала биение сильного сердца. Оно пело ей о том, что произносят губы кельтского царя. Прохладная и не успевшая согреться в воде рука ложится на его грудь с той самой стороны, где биение слышно сильнее всего. Поглаживает, чуть царапает ногтями. Ей хочется здесь окуклиться, схиккикомориться и никогда не вылезать. Похороните ведьму в чёрном футляре рядом с тем, кому она дорога.
Ещё ни разу не случалось так, чтобы признание мак Лира нашло симметричный озвученный отклик у неё. Слов на ветер не бросает. Но бог не мог не знать, что дорог ей.
- В квартире теперь будет пусто. - невнятно бормочет в его плечо. Там, конечно, и без того в основном живёт только она сама. Но одно дело жить и знать, что когда-нибудь муж вернётся, когда набегается и решит перевести дух. А совсем другие - знать, что он не хочет возвращаться. Меркурий мог врать ей об этом. Гипотетически он мог через тот же год всё равно возродиться и скакать по белу свету горным козлом с самой бесстыжей рожей. Геката прощала ему и враньё. Чего не могла простить - безразличия. А Гермес поступил жестоко, говоря ей, что не придёт. Мог бы просто ничего не говорить - незнание оставляет простор для трактовки. Незнание не оставляет места для однозначности. Даже если плут напиздел - уже успел её обидеть, - Всю стаю туда материализую. Буду жить и умру одна с сорока гончими. - её смех хриплый и нервный, подёргивание хрупких плечей происходит рвано в тон. А затем она снова очень некрасиво плачет. Тушь и без того потекла, оставив чёрные разводы, которые гречанка не смыла, как и саму косметику. Теперь часть следов оставалась на коже любовника.
- Я бы хотела остановить это мгновение и никогда не выбираться из твоих рук.
Эмоциональная качка уровня "лодчёнку швыряет в шторме, только щепки летят". Ведьму кидает по синусоиде до глубочайшей депрессии, а затем подцепляет за пупок и подбрасывает в сторону экспрессивной эгоистичной чувствительности. Хочется порывисто позвонить Аиду и сказать, что он мудак последний, раз отправил её в то проклятое место, а затем бросить трубку и поставить контакт в чёрный список. Напиться до щенячьего визга и полной потери контакта с реальностью, танцевать в саду Рагнара Орбсен в чём Астерия родила, дождаться ночи и при свете луны развести костёр, чтобы прыгать через него. Призвать через сигилу любого из демонов и открутить ему голову - насрать, что начальству потому предъявят, а следом - ей, за беспредел. Хотелось гулять по песчаному пляжу хмельной нагой красавицей, качаться на волнах и пугать своим видом случайных прохожих. Это не потому, что в ней проснулась сорвавшаяся с поводка псина, которая хочет натворить дел, чтоб привлечь к себе внимание окружающих. Это потому, что Гекате очень плохо, а в таком состоянии Хтония разрешает себе и двум другим заодно всё, что угодно. В том числе и откровенный бред. К чести ведьмы, эти срывы настолько вспышечны и редки, что свидетелей с гулькин хуй, а последствия успевали мало кого затронуть.
- Если этот козёл вернётся, надо будет его убить. Пусть исполняет сказанное и сидит на Олимпе. И твою жену заодно. Она предательница, шлюха и дура набитая. Не нравится мне.
Ещё не пьяна, а откровения достойны примерно двух бутылок абсента и трёх полных выкуренных пачек самых крепких сигарет. Или вовсе принятия хорошей дозы наркотиков. Но нет, Геката даже не под допингом. Ей просто очень плохо.

Отредактировано Hecate (2022-05-15 17:41:31)

Подпись автора

Otto Dix - Война

Его тепло такое желанное сейчас, такое эгоистично желанное. Потому что бог готов дарить его сейчас, когда ведьма с жадностью энергетического вампира хотела напитаться им. Рыдала кровавыми слезами благородная Сотейра, над которой потешалась Хтония. У дикой подземной твари всё банально и просто как математическое уравнение: помножила на ноль того, кто стал не нужен, и плюсуешь замену. Ведь незаменимых не существует. Свято место пусто не бывает. И оттого богиня чувствовала, что здесь и сейчас несправедлива к Мананнану, употребляя его как припарку от своей душевной боли, затыкая им эту вскрывшуюся рану. Он не заслужил быть пластырем, не заслужил быть заменой. Геката дорожила им настолько сильно, что в своё время бросила всё, чтобы спасти любовника из самого пламени. А затем царь чужеземный ответил ей взаимностью. Казалось бы, просто квиты. Просто вернул своего рода долг, даже если не просили. Но даже если кельт расценивал это так, то и в таком духе ей очень редко что-то возвращали. Гермес вёл себя потребительски практически всегда, и Трёхликая смирилась, что муж божественный таков.
Богиня замерла, почувствовав чужое напряжение. Всё тело любовника показалось ей туго натянутой струной. Под пальцами ощущалось, как всё естество бога восстало. И женщина чувствовала, отчего. Она шла по охренительно тонкому лезвию, тараня собой все те незримые стены, которые отгораживали парочку от всевозможных семейных дрязг и того, что с моральной и интуитивной точек зрения могло омрачить их приятные встречи. Богиня перешла некую грань, но самоконтролю мак Лира позавидовали бы сдержаннейшие. Ведьма прошлась по нему словно наждачной бумагой, а затем в какой-то момент уже ласкою прошлась там, где оцарапала чужую гордость. И мужчина говорит то же, в чём сознавался ранее - ему нравится её присутствие, он бы не отказался переквалифицировать просто встречи в более плотное взаимодействие, сожительство. И, чего греха таить, ей льстило его повышенное внимание и отдавание предпочтения среди всех прочих женщин, что пробирались в его постель.
Его тепло желанно и даже это неприятие слов льстит. Какие-то злое и колючее, но приятное ощущение. Она нужна. Гермес может потом хоть все пороги обивать, а уже всё, уже пригрели. К хорошему быстро привыкаешь. А Геката словно совершенно забыла, как любить себя, как баловать себя, как делать приятное себе, даже в ущерб другим. Потому достаточно часто случалось, что от сознательности ведьмы становилось удобно и комфортно всем остальным, а ей... а ей, собственно, зачастую оставалось совершенно бесцветно. Никак. Мананнан пытался украсить собою этот серый мир. Даже получалось иногда, и одни только попытки вызывали улыбку.
А потом любовник словно нож всадил ей под ребро и повернул рукоять, раскурочивая мясо и внутренности. Геката аж вздрогнула как от удара, а потом вся подобралась, сжалась, как бывает, если стало резко холодно и хочется свернуться в тугой клубок, занять эмбриональную позицию и обнимать себя руками, точно ребёнок. Зачем ему Фанд? Он хочет вернуть её и помириться? Хочет, чтоб у него снова была царица, а не одни лишь любовницы? Порою, пресыщаясь чем-то, мы наконец вспоминаем то, чем раньше пренебрегали, а теперь ощущаем остро нехватку этого. У Мананнана так треснула пополам семья. И хотя формально Фанд оставалась его женой и законной царицей страны Вечной Юности, бог сам рассказал вскользь Трёхликой, что они давно уже не живут вместе и не виделись. А Геката тогда созналась, что хоть и не считает свой брак категорически несчастливым, но супруга тоже видит по случаю. Когда тот соизволяет появиться дома. Сошлись два одиночества, как говорится. Оба связаны сомнительными божественными узами. Оба их не рвут. Оба как будто уже привыкли жить вполсилы и вполдуши. Возможно ли, что у одного из них наконец открылись глаза? Возможно ли, что в себе царь нашёл силы пойти дальше, омыть в северных водах свою память, смывая следы былых обид, и попробовать снова стать счастливым семьянином? Геката не знала, но подумала именно в этом направлении. Затаила дыхание, кажется, даже сердце замерло в груди, хотя на стрессе оно колотилось о грудную клетку так, как в дверь не стучится преследуемая маньяком насмерть перепуганная жертва.
Блондинка шумно выдыхает, когда в голове набатным эхом прокатывается "хочу развода". Похоже, что Мананнан в самом деле намерен что-то поменять в своей жизни, но не так, как подумалось греческой ведьме. Все члены её смертной оболочки расслабляются, как если бы сжатую пружину медленно стали разжимать. Лунная богиня обмякла на его груди и словно не смогла бы найти сил воспротивиться его медвежьим объятиям, даже если бы ощутила от них неприятие. Геката падает лицом обратно ему на грудь и послушно стискивается, снося этот напор и мысленно соглашаясь даже на переломы или удушение.
- Им здесь нет места. - эхом тихо откликается гречанка поразительно и подозрительно податливо, не споря, не вставляя свои "но", даже если те наличествовали. А затем мак Лир привлёк её внимание причудливыми метаморфозами воды. Оперевись щекой о его плечо, богиня обернулась через собственное, наблюдая за игрой света и капель, которые стремительно перетекали из фигуры в фигуру. Лишь боги воды могли позволить себе такое аквашоу. А Трёхликая всегда любила эту стихию и то, что она в себе таила. Улыбка медленно расцветала на бескровных губах. Где-то рядом даже прокрался смех, искрами зародившийся в серых глазах, а затем на эти искры словно вылили ушат той самой воды. Геката медленно опускает взгляд на окольцованный полоской холода палец руки, что Мананнан всего мгновение назад сжимал в своей.
Вероятно, каждая девочка мечтает стать принцессой, а затем принцессы зачастую превращаются в королев на основе подобающей партии. Геката не мечтала. Ни царицей, ни принцессой. Ей до этого дня и не предлагали, до появления кельта. А теперь гречанка возводит взгляд к его лицу, но не счастье там плещется, не радость от осознания того, что если мак Лир и решил вновь стать счастливым семьянином, то не с прежней женой, а с новой. С нею, с греческой ведьмой. Чёрные зрачки задрожали и нацелились на мужчину, словно два дула. То, что весьма сдержанно проявилось наружу, кипело гневом и ураганом внутри. Предложение Мананнана получало немое одобрение Урании и нейтралитет Триформис, но Хтония... Не могло быть и речи, чтоб подобное предложение вызвало у неё положительные эмоции. Брак божественный означает переход в иной пантеон, переход означает сильную ломку божественной сущности, от которой будут отсекать то, чему не место в новом мире и в новом эквиваленте. Они уже через это проходили. Очень много "отрезали" у Урании, а затем "пришили" к ней Хтонию. Небесной богине оставалось только смириться, но хтоническое чудовище не таково. И теперь оно чувствует исходящую от Мананнана угрозу для себя. Потому что если речь об Эмайн Аблах, то отсекать будут именно её. Пусть рискнут, пусть только сунутся. Хтония питается всеми самыми тёмными эмоциями даже той же Урании, "выпивая" свою "сестру" с особым удовольствием. И даже отчаяние и одиночество её сладки на вкус, они усиляют чудовище и губят скудные крохи света в богине. Существование этого трио всегда было и будет пограничным. На стыке. На перекрёстке.
Ногти её резко трансформируются в когти, а затем короткий замах рисует кроваво-красным этой кельткой бляди на шее второй рот с широченной улыбкой. Воды тонут в чернильной черноте, расползающейся от ведьмы, и сливаются с кровавым облаком, распространяющимся от хватавшегося за глубокий порез бога. Она восстаёт над ним в своём первозданном мрачном облике матери чудовищ и проводницы душ умерших, хтонической ведьмы, связанной с Гадесом, точно пуповиной. Хтония склоняется к нему с жуткой инфернальной улыбкой, она воспроизводит многоголосицу с рассинхронным эхом, заставляя вместе с собой совершать этот акт насилия и двух других. Хтония говорит, что вот теперь царёк особенно красив и кровь ему к лицу, как и этот порез. А затем с чудовищной силой вцепляется в его плечи, стаскивая в воду. Утонуть не утонет, но в последние мгновения перед его глазами будет лишь чернильный мрак. Лишь тот мир, в котором она живёт каждый миг своей бесконечно долгой жизни. Бескровные губы плотно сомкнуты, но бог слышит в своей голове очень чётко: "Нам двоим здесь места нет". Ей нравится то, как стекленеют его глаза, как становится точно каменным холодеющее лицо. Как из него утекает жизнь.
Женщина смаргивает, и представшая в её сознании картина, столь живая и яркая, что лунная пережила ту точно наяву, исчезает, рассеивается, точно видение или ночной кошмар. Она отворачивается от мужчины, пряча ходящие по собственному лицу желваки. Геката с трудом подавляет дикое желание в самом деле вспороть кельту хоть брюхо, хоть горло.
- Я... Я не могу. - голос богини непривычно хриплый. Когти очень медленно втягивались, превращаясь обратно в ногти, - Я не могу покинуть Гадес, Мананнан... - ведьма тяжело, с трудом сглатывает комок в горле, почти перекрывший дыхание, - Я не могу... Если я соглашусь... Она вспорет тебе горло...
Под конец голос совсем неузнаваем, но он дрожит. Как если бы богиня боялась. Сорваться? За Мананнана? Да всё это вместе!

Отредактировано Hecate (2022-05-21 18:45:29)

Подпись автора

Мало кто в её собственном пантеоне понимал, каково это - раз за разом укрощать часть себя, дабы не навредить тому, кому не хочешь. Разве что Аид, обмотанный такой же пуповиной у горла, что тянулась до самых недр подземного мира. Но здесь его не было. Здесь их всего четверо, и лишь Хтония знает, каково, когда тебя всякий раз загоняют в клетку везде, если ты не дома. В человеческом социуме подобные ей зовутся фриками, маньяками и иными нелицеприятными словами, характеризующими опасные социальные элементы. Подземной ведьме плевать, что о ней думают наземные черви с клонированной системной прошивкой. Но маскировка требовала умеренности, и хтони приходилось сидеть голодным зверем. Такая, как она, вряд ли когда-нибудь станет цивилизованной, чем немало радовала единственного любовника, который обожал её такой и всегда оставался так удобно рядом.
Гекате требовалось немало усилий, чтобы комбинировать в себе все три составляющие и вовремя подкармливать вечно голодную Бездну, давным давно проросшую внутри неё, когда тьма гадесовских подземелий пустила свои метастазы. И теперь, когда Мананнан предложил ей путь всё равно что побега в лучшую жизнь, когда две почувствовали, как натянулись их цепи, третья рычала злобной тварью, грозящей порешить всех, кто решит вытащить её из собственной колыбели. И когда голос любовника достиг слуха гречанки, она лишь невесело усмехнулась. Мужчина вряд ли понимал, о чём просил. Однако постепенно богиня поддалась уговорам, решив, что уж воин, вроде него, в крайнем случае не растеряется и сможет вырубить её метким ударом в голову.
Когда голова ведьмы поворачивается, то её глазами на кельта смотрит голодная глубокая Тьма в обрамлении чёрных волос-змей. Улыбка Хтонии - это кривой разрез на лице, это ломанная линия, уродующая бледную человеческую маску Мистерии. Хищное животное начало делало эту тварь самой живучей среди всех и самой одинокой. Ведь Хтонию не любили не только все окружающие, страшась и сторонясь, но и товарки, существовавшие до неё и не смирившиеся до конца с таким "сиамским" соседством.
Молчалива хтонь, взирающая в самую глубину царя чужеземного, сквозь завесу слов прорываясь к его сути. Перед Тьмой нагими остаются все - ни одной позолотой не укутать душевные немощь и бедноту. Хтония знает, что Мананнан не таков. Что стихия его тоже прячет чудовищ, а на дне кроется другая непроглядная бездна. Но из них двоих эта подземная дикарка исправно возвращалась в свою колыбель и не забывала ни на минуту, кто она. Она возвращалась в глубины мрака и там отдавалась себе подобному самым животным и извращённым образом, а не нежилась на перине во дворце. Одним лишь пробуждением в себе большей темпераментности не перекинуться из "белого воротничка" в дикое животное. Имитация звериной страсти - не ответ на вопрос. Это нужно впустить в себя по-настоящему, пропустить через и выходить на кровавую охоту. Отпускать себя. Не бояться и не забывать, кто ты есть. Утратив могущество как Небесная богиня, Геката обрела своё новое начало - таинственное, мистическое и крайне опасное для всех, кто рискнёт ступить, не понимая, куда идти не следует. Тут как в Гадесе: одной тропую выйдешь к лугам Асфоделя, второй к реке, а и на любой из них тебя разорвёт на части химера.
Улыбка жуткая становится шире. Он торгуется. Как это мило. Наверное, Гермес бы оценил хватку и деловой подход. Дескать, я тебя возьму, но не всю сразу, а по чуть-чуть. Когда можно будет взять всю, то возьму, раз так сразу ты не хочешь. Ишь, раскомандовался, словно она ему подчинённая. Согласение царёк готов подкрепить жёстким трахом, отчего-то считая, что если насадить ведьму на член, то она проникнется не только им, но и речами вместе с персективами. И сразу на всё-всё согласится, ведь это ж такое щедрое, мать его, предложение. Да и какая вообще баба способна соображать, когда тебя так страстно берёт красивый мощный самец?
А такая. Такая, как Хтония. Которая "подачу на блюде" всегда считала уделом прикормленных домашних шавок, но не своим. Слукавила бы, сказав, что ей не понравился вкус крови на губах и такой поцелуй, что он подарил ей персонально. Солгала бы, что ей не нравится, когда её имеют именно так. Но мак Лир не получит своего столь легко. Он не добьётся её послушания уговорами или банальной нахрапистостью. Руки бледные, холодные, практически ледяные, вопреки тому, что вода, в которой они кувыркались, ещё тёплая, обвила его шею и спустилась вдоль позвоночника по лопаткам, чувствуя, как по телу мужчины пробегает дрожь от такого касания и от перепада температур. Бисер мурашек красиво смотрится на бугрящихся мышцах его рук. Голова тоже притягивается ближе к нему, и с тёмных волос прямо на лицо женское опадают капли влаги. За время его бешеного напора она не издала ни единого звука, хотя дыхание стало глубоким и тяжёлым.
- А если я не соглашусь? - шипит обманчиво интимно чудовище Гадеса, теперь уже сама жёстко и грубо целуя иноземного царя, клыками прокалывая нижнюю губу и собирая длинным языком рубиновые капли, поглощая те, точно сладчайший нектар, - Что если я считаю, что в тебе только и есть хорошего, что руки сильные да член стоячий, а в остальном ты мало чем отличаешься от того же нашего Посейдона? - сравнение с тем, от чьих притязаний на себя Геката бежала, звучит болезненным уколом в области эго. Хтония не боится обидеть, потому что никто особо не аккуратничал с нею самой, а слабонервным и ранимым употребление такой крошки, как она, вообще противопоказано во избежание падения самооценки куда-нибудь на уровень задницы Кроноса и последующего самовыпила.
Строптивая богиня выскальзывает из-под кельта, прячась в тень раковины, а затем выбираясь наружу и заливая пол потоками воды, струящимися с обнажённого тела.
- Ты че, решил, что меня можно умаслить, попиздев-поторговавшись и поимев? Охереть ты придурок, конечно. Впрочем, как и большинство мужчин, а тем более царей. Вы с какого-то хера думаете, что ни одна пизда не устоит против предложения руки и сердца, царских ласк и "такого охуенного меня". Спешу огорчить: ты не впечатлил. Ну, разве что ту первую, но этой бескрылой и коврик у трона за счастье теперь. - голос холодный, ещё более морозный, чем руки женщины, обжигает одноголосием, которого в данном случае хватит. Урания с Триформис притихли. Меж богами ещё ни разу таких разговоров не состоялось, потому что Геката старалась обращаться к любовнику уважительно, с соблюдением личных границ. Для Хтонии границ не существовало. Ей насрать, если Его Охуенность оскорблён её словами и дружок у него теперь упал. Пусть пойдёт и поплачет папке Дагде в мошонку - глядишь, полегчает. Он ведь сам звал подземную хтонь.
- Хочешь вспомнить свои исконные истоки и ощутить дикую необработанную суть, сбросив наслоившуюся шкуру всхоленного во дворце мальчика, - войди в неё. И слейся с ней.
Ведьма выскользнула из ванной, оставив "обтекать" любовника, а сама добралась до своей комнаты, оставляя мокрые следы на полу. Она достала зелье "Морская вода", добытое самим царём и подаренное ей, а затем второе - личного приготовления. Одно приняла сразу, а второе - когда уже была на пляже. На песке остались пустая склянка и характерные следы рыбьего хвоста, а сама новоявленная русалка скрылась под волнами северного моря, окунаясь в родную среду мак Лир и не боясь её коварных течений, обманчивого рельефа дна, поражающих воображение хищников и дикости буйных штормов. Даже после всего, что она наговорила богу.

Подпись автора

Делать что пожелаешь и не запирать себя в какие-либо рамки - вот стиль, по которому жила Хтония. Такую зверюшку не обрядишь в дорогое платье и не усадишь на трон, корону водрузив на голову и велев быть хорошей королевой. Такие королевы в тёмных подземных залах готовят шипящее варево, такие королевы глухим ночами пожирают детей соседних земель, а порою и своих собственных. Если Мананнан желает видеть рядом именно её, то должен понимать, о чём просит. После будет поздно вменять богине в вину одну из её трёх сутей. Хтония не оглянулась, входя в воду и ища бурь и штормов. Пенящиеся валы увлекли её далеко от берега. Некогда такому плаванию порадовалась бы и Урания - ведь та была по ту пору ещё не бледной тенью себя самой, когда повстречала хтонического бога Форкиса. Тот первым открыл ей чудеса другого моря, лежащего значительно южнее. Они гоняли наперегонки на гиппокампусах, взлетали на десятиметровых волнах в самое чернеющее тучами небо, гремевшее зевсовыми раскатами. Мчались в эпицентр стихии, желая слиться с её силой и раз за разом обрушиваться на чужой покой. Мир - это не для них.
Со схожими с ней хтонями подземной чудовищной женщине всегда проще удавалось найти общий язык. Такие, как они, зачастую одиноки и непоняты. И нежеланны обществом, потому что чем чудовищнее твоя суть, тем больше тебя боятся. А со страхом приходит избегание. Хтония никому не позволила себя приручить и не страшилась провести жизнь вольную, будучи ни с кем не связанной достаточно крепкими узами, чтобы прогнуться. Она носила в себе символ дикой свободы, которую ставила превыше сердечных связей, превыше такой ценности, как семья или друзья. У Хтонии имелась Хтония и ей этого было достаточно.
Ирландское море холодное, особенно на фоне привычных ей южных, оттого пока не притерпишься - зуб на зуб не будет попадать. Ибернийский океан в начале нового века считался самым радиоактивно загрязнённым из-за отходов атомного комплекса, но похоже, что кельтский царь поправил это дело. Под телом женщины-рыбы тянется бесконечная подводная равнина из донных осадков - сплошь и рядом минеральные вещества. А самая глубокая точка не превышает трёхсот метров в глубину. К ней-то, минуя как отправную точку остров Мэн, историческую вотчину мак Лира, и направилась гречанка, чтобы занырнуть поглубже в жёлоб Бофорта.
Через Северный пролив ходит множество паромов - этот вид переправы и по сей день оставался популярен у людишек. Как жаль, что сегодня в этих водах неспокойно отнюдь не из-за скоростных течений. До пролива богиню подкидывает синяя акула, та ещё любительница вод попрохладнее. Этих красавцев считают своим излюбленным трофеем спортивные рыболовы, что, честно говоря, гречанка считала просто кощунством. Имея внушительный ареал обитания, эта рыбка встречалась хтони и в родном Средиземном море, оттого среди прочих Геката узнала её первой. Её и товарок, путешествовавших рядом. Сегодня они могут не страшиться сетей - напротив, женщина предполагала богатый пир. Подкинут журналистам повод для громкой статьи.
Парома пришлось ждать недолго, как и живого груза. Жалкая кучка кусков мяса, праздно глазеющая по сторонам. Они спешили убраться с воды до темноты и пока в небе не разразилась буря. Наблюдавшая за этим Хтония уже предвкушала сладкие крики ужаса и страх в чужих дрожащих расширенных зрачках. Если бы гречанка уродилась жительницей водной стихии, но это о ней наверняка ходили бы страшные легенды, как о губительнице моряков и пассажиров судов. Главное - не попасть под гребной винт. Геката всплыла на поверхность кверху спиной бледной и пряча свой чешуйчатый хвост. Больше всего похоже на утопленника, но ведь люди такие предсказуемые и не могут даже мимо покойника проплыть.
- Эй! Эй! Посветите вон туда! Что это?
- Человек за бортом!
Кто-то из экипажа вместе со спасательным кругом прыгнул в воду, покуда остальная команда суетилась, останавливая паром и спуская на воду лодку, чтобы можно было в случае чего поднять товарища обратно на борт вместе с предполагаемой жуткой находкой. Гекату раздражал свет прожектора, направленного на её спину. Она улавливала колебания в воде и слышала, как мужчина гребёт к ней. На судне быстро столпились зеваки. Кто-то даже пытался фотографировать, пока от неопознанного тела не стала расползаться чернильная тьма, вышедшая затем из воды и скрывшая богиню из виду, точно пелена почерневшего жидкого азота. В зоне затемнения оказался и дорогой спаситель, не понявший, что произошло и потерявший всякие ориентиры. Не прошло и мгновения, как чужая сильна рука рывком утянула его вниз, так что аж руки соскользнули со спасательного круга. Бедняга и выкрикнуть ничего не успел. Чьи-то ледяные руки поползли с его щиколотки выше, затем беря за горло. Течение медленно выносило хищника вместе с добычей обратно в зону видимости. Прежде чем дёргавшемуся в панике и совершенно безрезультатно мужчине просто откусили лицо, он увидел то, о чём ранее читал разве что в книжках.
Спущенная на воду лодка вместе с частью команды оказалась приманена и того проще: как ни светили смертные на тёмную гладь, ни той бледной спины, ни своего товарища не могли заметить, пока последний не всплыл в кровавом пятне. Начались суета и гомон - посудина двигалась туда, куда и нужно было азартной охотнице. Пока доставали потерявшего в самом прямом смысле лицо, парень помоложе трясся на осиновый лист на носу лодки и светил на воду, точно бы сам кракен мог в любой момент схватить его и увлечь на глубину. Но увидел лишь всплывшую сбоку от него черноволосую женщину, напоминающую ожившего мертвеца. Вот только глаза слишком живые. Парень уже приоткрыла рот, чтобы что-то закричать, но спазм в горле не позволил. Его приковал внушаемый этим странным существом ужас - душил, выжимал лёгкие, точно две тряпки, так что стало свершенно невозможно дышать. Бледный когтистый палец приложился к женским бескровным губам в немом "тссс", после чего богиня без единого всплеска погрузилась обратно в море. Лишь после этого смертный наконец-то смог вновь сделать вдох и заозирался ещё более нервно.
- Эй, ребят, тут какая-то чертовщина творится... Давайте убираться отсюда... - дрожащим голосом возвестил морячок о своих опасениях, будучи даже не слишком уверенным, что его услышали.
- БЛЯТЬ, СЭМ, ПОСМОТРИ НА ЕГО ЛИЦО!
Возле мужского трупа поднялся шум. А затем справа по борту из воды выпрыгнуло длинное гибкое тело, схватившее недавно загипнотизированного парня и увлёкшее того в самую чернеющую толщу. После первого нападения лодку стало швырять, точно щепку - дно таранило сразу несколько синих акул, силясь перевернуть и вытряхнуть на пиршественный стол содержимое.

Отредактировано Hecate (2022-08-06 15:37:14)

Подпись автора

Хтония не понимала язык морских обитателей - это была не её вотчина, не её стихия. Зато она хорошо понимала язык хищного образа жизни, язык охотника. Синие акулы всё же опрокинул лодку, и её паникующее содержимое кинулось врассыпную - кто к парому, рискуя попасть под гребные винты, а кто к днишу-островку их плавательного средства. Всё это уже бесполезно, ведь в воде пролилась кровь - живительный сок, дразнящий голодных зубастых бестий.
Стоило отметить, акулье брюхо здесь являлось ещё не самым плохим вариантом - рыбы-то пришли за прокормом. Сытый хищник, если не угрожать его жизни и не топтаться на его территории, не станет охотиться и нападать. Гадесовское чудовище хватало моряков, раздирало им лица и выпивала кровь. Некоторые из них оставались в живых и их потом доедали акулы. Хтония не была голодна, а потому не съедала тех, кого поймала. Она приплыла повеселиться - убивала потому, что могла. Ради забавы. Тени душ умерших не зря её боялись, хотя мёртвым уже и мало что можно сделать. Даже такой, как она. Проводница не знала жалости, её смешил чужой страх, веселила чья-то беспомощность.
Покойники всплывали на поверхность и рядом тут же вскипали воды, потому что рыбы, точно стая пираний, набрасывались и отрывали куски от тел. Акул становилось больше - запах крови манил их сквозь огромные расстояния. Сегодня на этом кусочке пролива никто не мог чувствовать себя в безопасности. Прожектора направили на сцену жестокости, и один луч выцепил гибкий длинный хвост морской твари - богиня кружила рядом с паромом и думала, как бы тот потопить, чтобы пир получился прям горой. Однако пока русалка кружила, с судна послышался возглас, полный паники. Обернувшись, женщина успела заметить, как длинный склизкий отросток на мгновение показался на поверхности и занырнул змеем обратно в пучину. Там, где только что раздирали моряков, наступила зловещая тишина. Что-то заставило акул спешно оставить трапезу. Это явление богине тоже было хорошо знакомо - африканские гиены могли отобрать дичь у более мелкого хищника, хоть у того же гепарда, а потому леопарды, умницы такие, приблатыкались вместе с едой взбираться на деревья. Там их никто не мог достать с земли. Но речь не о том - охотники-одиночки предпочитали оставить честно пойманное перед лицом более крупного хищника или же целой стаи. Потому что проще поберечь шкуру. Значит в эти места прибыл кто-то более грозный, чем стая акул и сама Хтония.
Любопытная тёмная вновь обернулась к судну и заметила, как по гладким бокам его поползли щупальца. Липкие присоски скользили по гладкой поверхности, подбираясь к палубе. А Геката и не знала, что у Мананнана под боком водится такая занятная зверушка.
Гречанка не постеснялась поучаствовать. Внушая пассажирам и персоналу страх, она заставила разразился на судне панику и ни выкрики капитана, ни попытки отдельных моряков всех угомонить не помогли. Люди сами спешили спустить шлюпки, из-за чего ломались державший их крепления и лодки просто срывалось вниз, ударяясь о водную гладь. Хаотичная толкотня выдавливала людей за борт, и те в фазе полёта визжали, точно резанные свиньи, а потом не менее панически бились в воде, точно уже в агонии. Хтония продолжала кружить и периодически нападала на отдельные живые "поплавки"-головы, но не убивала. Она перекусывала сухожилия на руках и ногах, отчего конечности переставали слушаться своих хозяев. Они больше не могли грести, и человек медленно шёл ко дну. Одно удовольствие - видеть то, как море смыкается над головой смертного, как тот бьётся и силится всплыть, даже понимая запоздало всю тщетность. Бороться за жизнь естественно, но сегодня их обрекали на медленную смерть боги. Тёмная желала, чтобы человеческие лёгкие обожгло бескислородицей, а затем их затопило. Точно так же, как, вероятно, и этот паром вскоре.
Пока женщина по одиночке разбиралась со смертными, под судном развернулось что-то большое. Пахло знакомо, этот божественный след она уже встречала. Но лишь когда Хтония подплыла ближе, то узрела знакомые черты. Владыка вод решил выпустить погулять свою чудовищную натуру - низ его туловища теперь напоминал спрута, а верхние конечности стали когтисты. Кожа посерела, глаза напоминают два чёрных омута. Воды всегда таили в себе наравне с непроглядным мраком худшие человеческие кошмары - не даром эту стихию с завидным постоянством во многих мифологиях причисляют к мистическим явлениям и упоминают при описании загробного мира.
Один уголок рта-пасти пополз вверх, делая короткий росчерк зловещей улыбки на лице сбоку. То ли кельт услышал её и осознал всю скучность и никчёмность своей царской жизни, то ли своей провокацией она разбудила и растревожила в нём то, что и без того сидело внутри. Геката не припоминала, чтоб в родном пантеоне его причисляли к хтоническим богам. Того же Форкиса официально - да. И он был тем ещё яростным штормом - в оке его бури можно было сгинуть, умирая одновременно от восхищения и силы могучей стихии. Однако всем богам порою свойственно вскрывать дурные черты своей натуры - Хтония не ведала, живёт ли внутри этого бессмертного запертый зверь, но хотела проверить. Потому что если нет, то он уже не интересен. Выходит, что кое на что этот тип способен. Интересно, как далеко защитник моряков и торговцев готов зайти сегодня? Насколько способен отойти от своей обычной линии поведения? И каково ему в шкуре того, кого не почитают, но боятся?
Сверху раздались выстрелы - кто-то достал оружие и, видимо, пытался громадные щупальца отстрелить. Сквозь толщу воды звуки доносились глухо, однако пальбу мало с чем можно спутать, если слышал хоть раз. Всплыв вновь, богиня и сама едва не стала целью. Пуля просвистела совсем рядом и попала в воду. Один прожектор длинные тентаклевидные конечности "кракена" уже сломали, даруя желанную приятную глазу темноту, в которой так привычно было смотреть и видеть, в то время когда большинство оставалось слепо. Русалка зашипела, раззявливая пасть, полную хищных зубов-игл, а затем остатки самой первой потопленной лодки последовательно трансформировала в брусок, а после его же метнула в бок парома и в полёте увеличила до цельнометаллического блока, призванного пропороть судно, после чего то неминуемо начнёт тонуть.

Подпись автора

Режущие ухо лязг и скрежет пропарываемого снарядом корпуса пасудины сопровождались не менее громкими воплями персонала - не то, чтоб с такими противниками у смертных имелось много шансов улизнуть живыми, но пробоина в судне гарантировало оной местечко на дне, как и всем, кто не попрыгал за борт. А кто рискнул, того ждала та ещё русская рулетка - то ли закусью стать, то ли жертвой кельтских чар. Геката завидела тихо и оттого ещё более зловеще расползшийся над взволнованным морем туман. Необычный, ведь следы чужого чарования она не могла не уловить.
Покосившись взором на новую форму Мананнана, Хтония не без удовольствия отметила его нынешний настрой. А ведь ведьма уж было списала его в утиль, как и всех, кто предпочёл хитростью или всамомделешним добром отвоёвывать людскую любовь обратно. Трёхликая слишком хорошо знает, сколь недолговечно, хрупко и шатко их поклонение. Она узнала это задолго до того, как обездоленными почувствовали себя даже те, кто доселе испивал полную чашу почитания. Лишь во мраке мира мёртвых понимаешь, что очарованность людская - всё равно что благоволение проститутки. Не стоит и ломанного обола. И та, которую смертные стали почитать за божество мистическое и хтоничное, научилась питаться их страхами, проистекавшими зачастую из крайней нужды. На краю отчаяния молитвы самые искренние - сейчас перед Гекатой развернулась картина абсолютной людской безнадёги, только глух к ним новый почитаемый Бог. Не спешит поразить языческих тварей, покусившихся на их жизни. Сторонники религии рабов сами загнали себя в ловушку. Их драгоценный спаситель страдал за всех людей, теперь их очередь пострадать. Авось на том свете зачтут. Или же Яхве чертовски умный сукин сын, подсунувший смертным писания, сделавшие их непритязательными в адрес покровителя, и просто откровенно использовавший кучку копошащихся ничтожеств как батарейку, не особо напрягаясь и даже не нуждаясь в публичных демонстрациях себя или своей силы. Если так, то хитро, есть даже, чему поучиться. Быть может, так и надо. Хватит играть в героев, пытаться соответствовать неким эталонам и канонам, а стоит жить в стиле разумного эгоизма, пускай эта черта и очень приземлённая, по идее должна быть отторгаема высшими существами. Только ни к чему лукавить, давно уж всех язычников опустили и приземлили, они так долго среди людей, что не могли не впитать взаимно их пороки. Самые ушлые научились этим наслаждаться, в особенности те, кто и без того много времени проводил среди почитателей бывших и нынешних.
Русалка занырнула поглубже, одним этим жестом прогоняя мимокрокодилящее и совершенно неуместное настроение пофилософствовать, а затем во мраке резким росчерком выпрыгнула, чтоб в полёте поймать маленькую девочку. Не больше десяти лет. Светлые кудряшки, в руке лишь одна нога от любимой куклы. Человеческий детёныш звал маму, которую уже переваривали акулы, а когда паром зашвыряло под воздействием тентаклей Кракена, то дитя навернулось через перила и полетело в воду. Немного не долетела - её поймали цепкие тонкие пальцы глубоководной бестии.
- Не тронь её, тварь! - один из матросов рукою перевалился за накренившийся корпус. До того он заметил, как ребёнок соскользнул вниз, а теперь впотьмах еле нашарил ужасную картину того, как чудовище облизывается на кусок молодого мяса. Дополнительным ориентиром служил некрасивый и раздражающий детский плач, правда, не столь заметный в общем гаме. Богиня развернула девочку лицом к нацелившемуся дулом на неё человеку. Хрупкое тельце спиной прижималось к скользкому и по-мертвецки тощему русалочьему.
"Какие же вы, люди, нерешительные. Стреляй парень. Не то она станет моим ужином."
С помощью своих способностей, призванных вселять и усиливать страх в сердцах и помыслах людей, гречанка выкрутила на максимум опасения за жизнь дитя, отчего рука матроса окрепла. Прозвучал выстрел, показавшийся Хтонии раскатом грома посреди бедствия в шторме, хотя одни лишь обрушивающиеся пенящиеся валы глушили большинство звуков. Геката почти брезгливо отбросила маленькое тело с простреленной грудью, а сама поплыла прочь. Приятнее рвать зубами наживую, пока еда так искреннее и звонко кричит о своей боли и в отчаянии готово молиться хоть рептилоидам, лишь бы те пришли и спасли от ужасной гибели. Вот и вся стойкость, вот и вся верность. Одна небольшая неприятность обнажала гниль души.
От веселья её очень некуртуазно отвлёк гвоздь программы, утащив своим щупальцем поближе к себе, а затем и вжав в ту свою половину, которая имела более очеловеченные черты. Обе холодный руки легли на грудную клетку, подушечками пальцев и коготками повторяя рельефность торса до самого стыка с разветвлением щупалец. Интересно, что под ними?
Губы их спаиваются в хищном и выглядевшим противоестественно поцелуе. По подбородкам заструилась тёплая кровь - не разберёшь, чья именно. У интимного контакта получился приятный металлический привкус. Но она всё ещё не наигралась и не доела. И вовсе не мак Лира.
- Монструозность тебе идёт. - шипит в ответ Хтония, зная, что он её слышит даже сквозь посторонние шумы. Русалка погрузилась обратно в воду, но любопытство победило желание свести с ума ещё пару бестолковый голов. Вместо этого гибкий хвост шумно ударил по воде, а его владелица заплыла под эту чудо-конструкцию, сшитую из бога и спрута. Уворачиваясь от щупалек, русалка поплыла к самому центру. Обычно здесь находился рот, похожий на мощный клюв со встроенной радулой, перетирающей пищу. Ну, во всяком случае, если верить теутологам. Если же обратиться к легендам, то у кракена должна быть хищная пасть, полная частокола острых зубов. А что там у Мананнана? Мужской половой член или спрутовая тёрка? Коготки уже близ цели намеренно пощекотали одну из крупных присосок. Богиня не скрыла того, где теперь обитает и что она подозрительно близко, так волнующие под ним и в то же время недоступна глазу.
Место, куда сходились основания всех отростков, казалось подозрительно гладким, словно бы эта часть конструкции не участвовала ни в пищеварительной системе на первопричинной стадии, ни в половой. Пальцы богини ощупали незащищённое мясо, лишённое присосок или зубов. Ничего? Это ответ? Здесь банальное "ни то, ни другое"? Стая пузырей вырвалась изо рта. Её как будто надули.

Подпись автора

Вокруг кипело море, кипело той настоящей жизнью, которую единственную признавала чудовищная богиня - танец охотника и жертвы. Точнее танцевали здесь лишь волны да боги и морские обитатели, а из людей получались скорее пищащие комки плоти, но лично она от них многого и не ожидала. И в сердце жестокости нашлось место разврату - интерес у русалки имелся вполне предметный, но обнаружить "ничего" вместо "чего-то" это в самом деле попахивало разочарованием. Мананнану повезло, что перед заплывом Хтония брезгливо сняла с себя все цацки, иначе зачарованные серьги, которые Трёхликая привыкла носить на постоянной основе в качестве ненапряжной и оправданной меры безопасности, заблокировали бы любые попытки проникнуть в разум. Кстати, а с каких пор кельтский бог стал телепатом? Или это он так пользуется тем фактом, что способен общаться с морскими обитателями, а она пополнила их ряды, вписавшись в русалки? Занятно. Надо будет узнать.
В любом случае, как и любой зверь, нервно реагирующий на заход на свою терриорию, она в ответ на заигрывания полуспрута огласила эфир в своей же голове напряжённым молчанием. А затем гречанку просто почти молча выдернули из воды, возвращая обратно в руки кельта, после чего засосали и уволокли прочь от застолья. Действие зелья и впрямь заканчивалось - прямо в процессе реактивного заплыва до скал одинокого маленького острова Геката почувствовала, как обнажается плоть, с которой пооблетала чешуя, как хвост постепенно обращается менее удобными для плавания конечностями, распавшись вначале на две "ласты" поменьше, а потом даже между пальцев перепонок не осталось. Мак Лир пользовался своим преимуществом как повелителя стихии, в которой они находились. А Хтония... Она имела преимущества даже сейчас, потому что покажите ей такое место, где не бывает тени, и такую тень, которая не приняла бы её как родную. Но кельтский царь прав - богине любопытно, потому она первая полезла изучать его новую оболочку, ей интересно, потому она не уйдёт посреди представления даже с учётом покусительства на свободу передвижения.
Думаете, лунная не поняла, куда после таких дразнящих манипуляций он её отволочёт? Думаете, не понимала, что в этом богичном монстре (или монструзном боге?) жестокость имеет характер не одной лишь смерти? После хорошего боя многих мужчин тянет совокупиться даже без согласия женщины. Они повеселились не в схватке, но охота горячила кровь не хуже сражения. Наличие вожделенной самки делало желание лишь более реальным. Он ведь поделился им - своей фантазией о том, как хрупкую сбросивший рыбий хвост девушку берёт массивное чудовище. Мак Лир даже как по нотам расписал каждый её вскрик во всех вариациях громкости и тональности. Словно бы Трёхликая богиня столь предсказуема и ей легко составить сценарий. На такое можно и оскорбиться вместо того, чтобы потечь от одних лишь рисуемых перспектив. Лунная богиня ведь по жизни была очень внимательна и умела докусаться до неловко вставленной мелочи.
Он в самом деле приволок её в тот самый грот, где в своём будничном обличье не раз ставил коленями на голый камень, пришпоривая, точно дикую кобылицу. На Иништрэхалле боги исследовали, должно быть, каждый камень. Подземной богине импонировала местная опустошённость посредь открытой воды. Люди так давно покинули эти места, что природа постепенно возвращала себе утерянные позиции, наползая на постройки и обращая их в часть себя.
СпрутоМананнан ухитрился втащить сюда своё массивное тело, а любовнице сыскал углубление, усадив туда, точно в кресло. Губы Хтонии не двигались, но глаза смеялись над ним. Всё указывало на то, что суперхищник этих вод поймал рыбку поменьше и готовится употребить, смакуя момен. Но на самом деле они оба знали, что вышедшему из своей царской раковины богу до зуда в паху хочется обладать ею - в погоне он зашёл аж сюда. Подземная гадина отравила его существование мыслями о себе, она его сладкий наркотик, и употребляющий не ведает о дозировке. А безопасной не существует.
- Всё хорошенько рассмотрел? Появились новые фантазии? - улыбки это почти серое мертвецкое лицо не озаряют, а словно мимически ломают, точно трещины - гладь зеркала. Распятая на камне хтонь не стесняется ни своей наготы, ни положения прижатой и нижней. Из них двоих сгорает от голода он. А Хтония... мразостно прячет свои чувства и не сознаётся, играясь. В свою очередь взгляд теперь почти чёрных глаз-жуков осматривает тот самый крепкий торс, который она совсем недавно оглаживала, тактильно исследуя.
- Приятно "пахнешь". - острый нос демонстративно шумно втянул воздух, так что аж "крылья" оного затрепетали. Речь шла скорее об энергетическом следе, который теперь транслировался богом после его так называемого освобождения. Ведьма умела чуять таких же тёмных тварей, как она сама, к какой бы мифологии и какому пантеону те бы ни относились. Когда они только встретились, мак Лир носил в себе отпечаток своей стихии, но Хтония тут же почуяла, что не свой. Наземник, ещё и царь. Благородный весь, на троне, во дворце живёт. Греческой пещерной хтони стало тесно и в аидовых-то залах, что уж говорить о прочих?.. Теперь его божественная аура носила тёмный отпечаток. Слабый покамест. Может, Мананнан и не был рождён лоснящимся коронованных хером, но цивилизованной жизнью явно жил подольше сброшенной во мрак мира мёртвых Трёхликой. Так что по меркам чудовищности он и теперь сосунок по сравнению с Хтонией. Но это хотя бы шанс - возможность быть подле и наконец-то её понять. Зародившаяся в Гадесе третья часть и ныне самая сильная, ведь Геката по сей момент почитается как подземная богиня, казалась простой и грубой, как обломок скалы, но у Хтонии имелись и мировоззрение, и чаяния, и страхи. Она была живой, несмотря на то, что началом своим обязана мертвецкой тьме.
Губы чуть дёрнулись, когда те другие накрыли один из сосков, присосавшись, точно бы Сын Моря был новорожденным щенком у мамкиного брюха. Но женщина не произнесла ни слова, внимательно наблюдая и остро ощущая всё, что этот похотливый головоногий творил с её смертной оболочкой.
- Вкусно? - словно мешая отвечать вербально, богиня на вдохе толкается тёмным твёрдым соском ему в рот, затыкая тот, якобы чтоб не отвлекался. Этот вопрос по сути и не был направлен на получение ответа. Она вся для него желанная и вкусная.

Подпись автора

Можете считать это предвзятостью, но Хтония действительно с большей охотой предпочитала общество лишь ей подобных хтоней. Даже Аид на сей счёт был ближе к ней, чем морской царь кельтов, ведь она чуяла в нём удерживаемую тьму. Минусом владыки мёртвых было лишь то, что он продолжал тянуться к свету и хотел утащить для себя такой лучик, чтоб согревал его в беспросветности подземного мира. И он утащил этот лучик у своей же сестры, а затем сделался ручным. Ручная хтонь - жалкое зрелище. На его фоне тот же Тартар казался настоящим необузданным зверем, живущим лишь по своим правилам. Хтонии в нём это нравилось, потому конкретно она быстро изобразила сальтуху в воздухе, перескочив с царского члена на "папашин". С тех пор невольно сравнивала с прочими подворачивавшимися любовниками - ни один не смог превзойти отца чудовищ, плодовитую и жуткую первостихию, для которой страшнейшая из древнегреческих тюрем для смертных и бессмертных была домом родным и вотчиной. Вот почему новое обличье Мананнана заинтересовало проводницу душ, но это не означало, что он сразу скакнул в дамки, разгадав, что для того, чтобы самая дикая часть тройственной богини признала его, ему придётся впустить тьму в себя... или, если уже наличествует, выпустить её наружу. Несчастные подданных мак Лира - не знают, кого их владыка пророчит на трон вместо ставшей нежеланной Фанд.
Множество конечностей бога-спрута оплетают её смертную оболочку, ставя засосы присосками, поглаживая и, мнится, не оставляя ни один участок обделённым вниманием. У личности с тактильным голодом уже случился бы ментальный оргазм, но пещерная затворница монахиней не жила и ещё иным из любителям БДСМ могла дать фору.
- Еш-шь... - шипит женщина в ответ, чувствуя, как клыки чужие протыкают нежную кожу на груди, заставляя ранки вспузыриться кровью, отчего потом по бледному телу потекли рубиновые струйки. Раскрасил её монохром в красный. Один из немногих цветов, признаваемых греческой хтонью в качестве достойного украшения.
Столь откровенно эротизированные жесты от мужчины не смогли оставить её равнодушной - с каждым новым собственническим витком скользкого щупальца вкруг её конечности, новым "поцелуем" присосок и пошлым причмокиванием мужских губ у груди Геката заводилась сильнее, чувствуя, как к низу живота спускается жар. Пиком прелюдий стал тактильным интерес к её промежности и источнику удовольский всех женщин. Щупальца держали крепко гибкое тело, но лунная стала практически ужом извиваться, особенно когда одна из присосок оказалась использована в качестве вакуумника. Это было слишком остро и приятно, так что аж сквозь плотно сжатые хищные зубы донёсся сдавленный сучий скулёж. Богиня запрокинула голову, обнажая тонкую уязвимую шею и жадно хватая ртом воздух, чтобы затем туда же, в потолок грота, истошно закричать-зарычать, глазами своими не застав извлечение "гвоздя программы", которого она так и не нашла средь спрутовых конечностей, зато теперь ощущала в себе аж до самого сокровенного, до нот боли в преддверии шейки матки. Всё это, конечно, миф, что о такой спайке половых органов каждая сучка мечтает, а потому стоит ввинчиваться в неё глубже. На самом деле все чувствительные места находятся в зоне доступа, даже если мужчина проникнет просто пальцами, а таких извращенок же, как Трёхликая, больше интересует ощущение максимальной заполненности, насаженности на половой орган партнёра, отдающейся приятностью скорее в области психологического, чем физического. Ей повезло, что она богиня, и даже если Мананнан устроит ей внутреннее кровотечение такими варварскими проникновениями, то божественная регенерации всё стерпит.
Гречанка кусала бледные губы до крови, так что по подбородку побежала тонкая алая ленточка, опадая мелким бисером на истерзанную грудь. Совсем рядом о камни бились бешено волны, вторя её крикам. На этом каменном чашевидном ложе она была словно на алтаре, приносимая в жертву чужой похоти. Несмотря на то, что Трёхликая привыкла контролировать процесс со своей стороны, мышцы её нутра рефлекторно сжались, приятной теснотой обхватывая фаллообразный щуп. Ей бы сейчас отдаться на волю страсти любовника да получать удовольствие - даром, что не активом потеет, но Геката не была бы Гекатой, если бы не устроила разошедшемуся царю подставу и одновременно тест на зоофила. Лунная богиня сменяла облик постепенно - вначале вместо брюнетистой головы появилась псовая (Анубису бы на этом моменте возмутиться копипасте с растиражированного образа), затем мех начал покрывать конечности, тело, пониже отрос хвост. И вот уже щупальца удерживают в чаше крупную самку собаки, всю чёрную как смоль, а щупом своим фаллоподобным кельт имеет поскуливающую и вывалившую от удовольствия из пасти язык псину. Если на момент идеи с тентаклями мак Лир уже начал думать, что они на пике своих извращённых фантазий, то пусть подумает ещё раз. С его партнёрши станется изобрести аттракцион позабористее, проверяющий его на всевозможные сексуальные девиации. Это ведь так весело - вносить разнообразие из области экзотичного и не вседозволенного.

Подпись автора