План был просто в своей гениальности, но и гениален в простоте. И рассчитан, по большей части, даже не на само разрушение мечети и гибель всех тех, кому не посчастливится отказаться рядом, а на раскол и разрушение внутри тех, кто останется снаружи. Людям нужна будет причина, а проповеди всегда писались куда быстрее научных трактатов.
Человек видит лишь то, что хочет видеть. И верит лишь в то, во что хочет верить. И это действует. Они так часто врут себе, что через какое-то время сами начинают верить в собственную ложь, ведь она уже неотличима для них от правды. Они так часто все отрицают, что иногда не могут распознать правду, даже когда она у них перед самым носом. Они выбирают не правдивые версии, а те, что им удобны. Впрочем, разве боги, демоны и ангелы чем-то от них отличны. Отец сотворил своих все своих детей, в том числе «ручных обезьянок» по своему образу и подобию, так почему же принято считать, что все дурное в людях от таких, как я?
- Молодец и все? – иногда моя наглость нет-нет, а пробивалась сквозь шкурку титана. И кому-то из греков это могло бы броситься в глаза. Но с другой стороны, Прометей обладал не меньшей наглостью, раз решился бросить вызов своему Верховному и украсть у него из-под носа божественный огонь. Да и Нейт, сколько бы она впоследствии это не отрицала, эта черта характера во мне нравилась. – Я рассчитывал на более существенное поощрение моей сообразительности, дорогая.
Нейт оказывается на мне и, признаться, я с трудом могу сдерживать себя с тем, чтобы не начать ласкать ее. Благо, что мой любовный пыл несколько остужают армейские штаны, карманы которых набиты под завязку всякими совсем неженскими игрушками. В моем мире принято считать, что война это сугубо мужское дело. Но тот, кто выдвинул этот постулат, явно никогда не имел дело с богинями войны. А я, за свое странствие по земле и будучи в рядах «Уробороса» успел на них насмотреться. И вот, что я вам скажу, господа скептики, сколько бы воин удалось избежать, командуй остальными эти богини. И да, я предвзят, но кается не страну, Нейт мне казалась лучшей из них. Она умна и прекрасна, и стала бы восхитительной королевой Ада, интересуй ее данный пост хоть сколько-то. Но я все еще помню то предложение, что было мною сделано. Более того, я рассчитываю его однажды повторить. Однажды, но не теперь...
Теперь же моя рука, так, что не занята бокалом с выпивкой, по-хозяйски скользят по ее бедрам, подбираясь к упругой попке, пока она уютно угнездилась на мне.
- Детка, если ты где и утонешь, то в постели нашего номера в отеле, - бормочу ей в губы, ощущая легкое дыхание с привкусом виски на своих - И поверь, задницу твою я отогрею, так что ей жарко станет.
Мне нравятся горы, нравится снег. И я, в самом деле, привычен к холоду куда больше, чем к той жаре, что царствует в этих краях. Так уж сложилась. Не по моему выбору и желанию, но я правлю там, где вечный лед и холод. Где самые отъявленные грешники вмерзают в собственные грехи по самую шею. Но сколько бы лет, веков и тысячелетий не прошло, я не могу забыть Рая. Это тоже часть нашего наказания за мятеж. Помнить дом, которым мы покинули.
Не подумайте, это не сожаление. Выпади мне еще один шанс, я поступил так же. Но возможно, действовал бы хитрее. Впрочем, подобные разговоры способны завести ой как далеко, но, как правило, ничем не заканчиваются. Прошлое неизменно, а будущее туманно. Смысл и ценность имеет лишь настоящее. И чем быстрее мы это понимаем, тем лучше.
Нейт уже готова озвучить свое согласие на поездку в горы, когда рация в одном из ее карманов, как и та, что лежит в одном из моих оживает легким треском, сквозь который пробивается голос одного из членов команды. Молох. Огненный парень. Я многое слышал о нем, в частности от тех из его собратьев, что прибились в Ад, ища спасения от настигающего их забвения или же просто ища местечко потеплее. Когда-то давно, еще в средние века мы едва не пересеклись с ним, но этот любитель детской крови успел испариться прежде, чем мои адские крошки взяли след. И вот теперь мы в одной команде. Иронично, не правда ли?
Я не спешу ввязываться в разговор, хотя и мог бы отбрить этого нахала парой весьма не прометеевских словечек. Но Нейт и сама прекрасно справляется, напоминая, уставшему пролеживать брюхо без дела, Молоху о режиме эфирной тишины. Может быть, местные жители и напоминали бородатых обезьян, но дикарями они не было, а засечь посторонний радио эфир в наш век высоких технологий и школьник может.
Фыркаю в ответ на его попытку огрызнуться, но опять же, в разговор не встреваю. Команду собирала Нейт. Более того, изначально меня в этой команде вовсе не значилось. Я так сказать, приглашенный гастролер. И раз уж моя египтянка решила, что Молох ей сгодиться на сей раз больше, скажем, того же сына, который тоже был не прочь по взрывать, значит, у нее были на то причины. Не мне в них вмешиваться. Тем паче, что Молох, при всех своих недостатках, обладал одним прекрасным качеством – он умел «бабахнуть» так, чтобы и комар носа не подточил.
Но и польза от его болтовни тоже была. Пока Нейт разъясняла не к месту возникшему коллеге, почему ему хорошо бы заткнуться, я не переставал ласкать ее. Отец мне свидетель, тело этой женщины сводило меня с ума. Ради одной ночи с ней я готов был рискнуть многим, включая собственную жизнь. Годы, проведенные в Аду стоили того, чтобы обладать ею. Подобрав подходящий момент, я изловчился и вот уже Нейт лежит подомной, обхватывая талию ногами.
- Детка... - выдыхаю в ее сочные губы, прежде чем накрыть их требовательным, но нежным поцелуем. У нас в запасе было еще несколько часов, так почему бы не провести их в наслаждении друг другом. – Наша прелюдия затянулась. Иди ко мне...
Будь мы теперь в ее «замке» или в моей квартире с видом на Елисейские поля, все было бы многим проще и в то же время медленнее и чувственней, но здесь сама обстановка располагала к тому, чтобы быть теперь поспешным, напористым и... Да, чуть грубым.
Мои пальцы проскальзывают между нашими телами, расстегивая ремень на ее армейских штанах, пока она делает еще один глоток успевшего стать на этой жаре теплым, виски. Как же она восхитительна, в этот момент! Эта ее нахальная улыбка, по которой невозможно понять, ждет ли меня райское удовольствие или же в последний момент мне суждено рухнуть в Ад ее отказа. Каждый раз эти качели невероятно заводят меня, заставляя не просто любить ее, но завоевывать, покорять, делать своей. Но лишь на тот сладкий миг наслаждения, а затем все повторяется вновь.
- Детка...
- Подпись автора