- Скажи мне, что ты видишь?
- Вижу птицы.
- Птицу?
- Птицу, что жаждет вернуться в золотую клетку.
- В клетку?..
Сколь бы Генри не отводил глаз, то ли боясь взглянуть на Каденцию, то ли лелея обиду за то, что она покинула его в миг, когда он оказался в жестоких лапах смертных скотов, оболгавших, унизивших и приговоривших к смерти ее любовника, он все равно не мог не взглянуть на нее. Она манила его своей нездешней, неземной красотой, изначально выделяясь среди местного населения, словно райская птица в курятнике. Но глядя на нее, Эйнри не мог отделаться от мысли, что она и прежде поступала с ним так. Бросала на растерзание, наперед зная, что обвинения ложны, что без нее ему грозит смерть.
- Именно этого она и добивается, Анри! – наставлял его Ричард. – Она пыталась убить тебя сама, но ошиблась и убила Мишеля. А теперь подстроила все так, что тебя обвиняют в его смерти! Тебя казнят за убийство, если ты вернешься! Теперь тебе нет пути назад в Ши. Но эта змея не успокоится. Она будет преследовать тебя, пока не убьет. Опасайся ее, беги и не слушай ее сладких, лживых речей, Анри. Она хочет лишь твоей смерти! Она и есть твоя смерть, мальчик мой.
И он бежал. Долго и упорно. Бежал туда, где Каденция не могла бы его найти. Он таился среди смертных, следуя наставлению деда о том, что само их общество станет для него отличной защитой, ведь Лорканы все как один невероятные снобы и расисты, а значит, она побрезгует искать его среди них. Он бежал от той, которую некогда боготворил, которой клялся, что никогда не предаст ни душей, ни телом. Которой клялся принадлежать до своего последнего вздоха. Но вот в чем фокус, нельзя следовать клятве, если ты забыл, что ее принес. А Ричард позаботился о том, чтобы из памяти его единственного внука напрочь истерлись всякие сладостные мгновения и воспоминания, что были хоть как-то связаны с Каденцией Лоркан. Он испоганил их все, исковеркал и искорежил, так что они теперь внушали Анри лишь ужас перед этой женщиной. Даже теперь, когда они вновь успели стать любовниками, фейри был вынужден признать, что страшиться Ее и того, что она могла с ним сделать.
Наблюдая за тем, как Маргарет грациозно проходит к креслу у самой его постели, и невольно любуясь плавностью ее движений (О Мелюзина! Эта женщина не шла, она плыла над землей!), Генри был не в силах совладать с той бурей, что зрела внутри него, как если бы в нем боролись двое совершенно разных мужчин. Один из них стремился убежать, скрыться, доказывая, что эта женщина – сама Смерть. Другой же ничего не хотел так, как остаться подле ее, устроившись у этих стройных ножек (а еще лучше между ними), как если там и было его истинное место.
Ее голос зазвучал, и Генри невольно вздрогнул. «Братец?» Что это могло бы значить? Она никогда прежде не называла его так. Или называла, но он забыл и это? От всех этих мыслей, голова Риверса начинала гудеть как от приступа мигрени.
- Я тебе не… - слова царапают горло, и он спотыкается о них, едва сумев прохрипеть, а скорее хрипло прошептать пару звуков. Которые Маргарет, видимо, пропустила мимо ушей, попросту не расслышав.
- Скажи мне, что видишь?
- Птицу.
- Птицу?
- Птицу с подбитым крылом.
Она зовёт его выйти вслед за собой во двор, заверяя, что там Генри будет ждать подарок. Он не считает, что уже готов к прогулкам, но в ее голове, как бы он не был мягок, отчётливо слышна власть, которой он покоряется. Одеяло отброшено, и Риверс готов уже подняться, но слабость, а также вывихнутая лодыжка, о которой он успел позабыть за время своего беспамятства, заставляют его с тихим стоном опуститься назад на мягкую перину.
- Осторожней, Ваше Высочество, - рядом с Генри возникает мужчина. Они одного племени. Это сразу видно. Взгляд, что бросает на него мужчина строг и холоден, но вот прикосновение весьма бережны. Он помогает Риверсу одеться и провожает на веранду, где ух уже ждет Маргарет. И…
- Рикардо… - имя мучителя срывается с губ принца тихим рыком. Именно тесть был основным источником всего того, что случилось с Эйнри за последнее время. Это он обнаружил его у растерзанного тела Амабель. Это он не поверил ни единому слову, что зять произнес в свою защиту. Это он выступал на суде, и склонил присяжных к смертному приговору. Это он убедил их признать Генри не просто убийцей, но пособником Сатаны, что принес его дочь и внука в жертву своему Господину. И это он издевался над ним, посчитав, что муки, назначенной судом недостаточно для искупления вины. – Узнаю, - коротко кивает Анри, выдернув руку, за которую его придерживал слуга Маргарет.
- Мой принц, - предостерегающе, тихо шепнул Целестиас, но столкнувшись взглядом с небесно-голубыми (отличительная черта семьи Риверс) глазами, послушно склонил голову и отступил. А Генри сделал еще шаг, почти поравнявшись с Каденцией.
- Отдай его мне, - он не просит, а почти что требует, где-то в глубине души, в той ее части, что еще сопротивлялась власти над ней Этой Женщины, он знал, что имеет на это право. – Потом можешь делать со мной, что захочешь, но его жизнь отдай мне.
Получив разрешение, Анри спускается вниз, не без труда преодолевая те несколько ступеней, что поднимали дом над землёй. Солнце нещадно палит, обжигая успевшую обгореть за время, проведенное в клетке, нежную кожу фейри. Лодыжка все еще отзывается болью на каждое неловкое движение, но Риверс не обращает внимания на телесный дискомфорт. За годы, проведенные в мире людей, с ним случались вещи и похуже.
- Уберите щипцы и… снимите с него колодки, - отдает он тихий приказ, отлично зная, что он не будет иметь веса, если только Маргарет/Каденция не подкрепит его, хотя бы кивком головы. - Они не потребуются, - это уже для нее.
Генри не оглядывается, чтобы узнать, смотрит ли она на него, кивнула ли на безмолвный вопрос своих рабов. Он все так же стоит к ней спиной, глядя на своего тестя, во взгляде которого мольба постепенно приходила на смену ненависти.
- Анри, - выдохнул Рикардо, но Генри жестом его оборвал.
- Не смей называть меня так… Отдай ему свой мачете, - обратился он к одному из рабов, после чего повернулся к крыльцу, встретившись сперва взглядом с Каденцией, а уже затем переведя его на фейри, что стоял за ее правым плечом. – Ты. Я не знаю твоего имени, но нужна твоя сабля.
- Решил устроить поединок, щенок? – усмехнулся Рикардо. Едва только он выбрался из колодок, как вся его обычная спесь тут же вернулась.
- Нет, - все так же тихо ответил Генри, пока Целестиас по кивку Каденс, отдавал ему свою саблю. – Я убью тебя. Но перед этим хочу развлечь ту, что спасла мне жизнь, которую ты хотел отобрать.
- Ах ты, щенок! – взревел Рикардо, бросившись вперед, не дожидаясь того, чтобы рукоять сабли легла в руку его зятя. Однако, даже с причиняющей ему боль лодыжкой, Эйнри оказался проворней. Шаг в сторону – и Амини, увлекаемый собственным весом, ничком рухнул на пол, выронив нож. И прежде, чем он успел подняться хоть на колени, Генри полоснул саблей сперва на одной ноге, а затем по другой, с одного удара рассекая мускулы и сухожилия под коленями.
Рикардо взвыл, попытался откатиться в сторону, но тут из земли вырывается древесный корень, пронзая руку мужчины. Крик боли эхом отражается от плотной стены болотистого леса, что окружило поместье. Щелчок пальцев и еще два корня прорываются сквозь плоть Амини, на этот раз страдает другое плечо и нога. Крик Рикардо эхом должен был бы разнестись по окрестностям, но лес, что волей магии фейри окружил их, столь плотен, что звук разбивается об эту живую стену, умирая у ее корней.
Генри обходит кругом. За ним неотрывно следили, как минимум, три пары глаз.
- Генри… Генри, послушай, - запинаясь об рвущиеся стоны боли, заговорил Амини. – Все, что угодно… Я во всем покаюсь, слышишь?.. Тебя оправдают… Генри… прошу…
- Не называй меня так. Мое имя Эйнри… Эйнри Риверс, сын Радагона Лоркана, величайшего из королей Неблагого двора.
- Генри…
Больше не взглянув на тестя, Анри подошел к одному из дубов, что росли у самого дома, даруя тень своей кроны террасе и крыльцу. Прислонившись к мощному стволу, он забормотал, а вернее запел без слов, словно отрешившись от всего вокруг.
Вскоре откуда-то раздался странный стрекот, хруст и треск вроде треска расщепляющегося дерева. На мгновение дуб словно бы вздрогнул, а потому из под его коры полезли наружу жуки. Дюжины жуков различных размеров. Они сыпались с ветвей, вылезали из под корней, и сложно было представить себе, что это сильное дерево все еще не погибло, одолеваемое столь крупной колонией древоточцев.
Жуки ползли по выжженной под палящим солнцем земле к Амини. Однако весь ужас своего положения он сумел оценить лишь когда один их них забрался в нему на плечо и укусил. Рикардо извернулся ужом, кое-как стряхнув жука, но к нему на смену тут же подоспели другие, а пригвожденный корнями все-того же дуба в земле, человек не мог ничего с ними поделать, кроме как корчится на земле, ругаясь и крича под их укусами. И тут древоточцы стали не просто кусаться. Они стали вгрызаться в его тело, как в древесину. Рикардо все это видел, но поделать ничего не мог.
- О, Боже! Уберите их! Уберите, молю!
Жуки наседали, вгрызаясь в тело один за другим, копошились внутри.
- Неет!!! – визжал Рикардо Амини. Но помощи ему ждать было неоткуда. Кричал и визжал он до тех самых пор, пока один из жуков не прогрыз насквозь его горло.
Не взглянув на тестя, Генри поднялся на крыльцо, вставая рядом с Каденцией. Пройдя мимо нее, он сумел сделать еще пару шагов и пошатнулся. Не упал лишь потому, что был подхвачен Целестиасом и усажен в плетеное кресло.
- Можно мне воды?
[nick]Einri Rivers[/nick][status]Хороший мальчик [/status][icon]https://i.imgur.com/WWDJjfg.png[/icon][sign]
[/sign]
Отредактировано Aides (2022-09-06 23:00:59)
- Подпись автора
______________________________
«Увлеченный. Сосредоточенный. Помешанный. Творческий, — длинная пауза. — Сексуальный»
ава от vinland
